Я так и не выучила слова. Мириам всегда пела эту песню, а я аккомпанировала ей на гитаре и делала вид, что тоже пою, но, конечно, безнадёжно путалась в португальском. Мириам тоже играла в юности, и теперь вспоминала, и постепенно гитара стала для неё опорой, спасательной шлюпкой в бущующем море онкологического диагноза. Прошёл год, и однажды я дала Мириам гитару, а у неё не получилось зажать аккорд. Ещё через несколько недель рука перестала двигаться совсем. Мы встретились в приёмном отделении, и Мириам не смотрела мне в глаза. Я сказала, что никак не могу выучить слова, и она запела.
Она пела и плакала. С последним аккордом она выдохнула и сказала, что за последние пять минут снова почувствовала себя живой. И рассмеялась. Еще через месяц ко мне подошла врач-онколог и сказала, что Мириам больше нет.
